В редкие ясные дни из того, что, по слухам, было гигантской трубой, возвышавшейся над одним концом здания, валил черный дым, поднимаясь вверх и окрашивая облака над головой. И хотя он был слишком далеко, чтобы мы могли почувствовать его запах, иногда я просыпалась с привкусом пепла на языке. Словно предупреждение о том, что со мной случится, если я окажусь там. Именно туда мы попадали, если не следовали их законам. Так поступали с теми, кто их не соблюдал. Никто из тех, кого отправляли туда, никогда не возвращался, но вампирам иногда нравилось подшучивать над жителями нашей Сферы по поводу таящихся внутри ужасов. Их страшилки распространялись повсюду, шепотом передаваясь от человека к человеку, пока их не дополняли или не изменяли, превращая в нечто совершенно новое. Я не знала, что из этого правда, но, черт возьми, знала, что бояться этого места нужно в любом случае.

Дрожь пробежала по моей спине, и сомнения закрались снова. Стоит ли рисковать? Стоит. Моя душа жаждала свободы, и я должна была воспользоваться шансом выбраться отсюда.

Мое сердце трепетало, как бабочка, пойманная в банку, жаждущая, чтобы крышку подняли. Свобода. Она, как шепот в темноте, всегда звала меня, и я жаждала ее. Я никогда ничего не хотела так, как этого сладкого обещания. Не перед кем отчитываться, никто не будет брать у меня кровь для собственного пропитания. Быть чем-то большим, чем просто источником пищи для кучки паразитов. Моя собственная жизнь.

Улыбка тронула мои губы, и страх отступил, как отступающий прилив.

Наша потрепанная штора была совершенно бесполезна для того, чтобы прикрыть наше окно, поэтому я наблюдала, как пространство за ним медленно светлело, разгораясь новым днем.

Я перестала притворяться спящей и поднялась на ноги, чтобы как следует выглянуть на улицу. В ночных переживаниях я отчаянно желала солнечного дня, который помог бы нам сбежать, но удача была не на нашей стороне. За густыми серыми облаками, закрывшими небо, не было никаких признаков солнца. По крайней мере, дождя не было. Но я бы все отдала за голубое небо и ослепительное солнце, которые дали бы нам больше времени бежать так, чтобы они не смогли догнать нас.

— Ты действительно думаешь, что это сработает? — Спросила Монтана со своей кровати рядом со мной.

Я оглянулась и обнаружила, что ее большие карие глаза пристально смотрят на меня из-под одеяла. Я не винила ее за то, что она осталась лежать; ночью температура упала ниже нуля, и мои пальцы на ногах уже начали неметь, несмотря на толстые носки.

— Так должно быть, — ответила я смелее, чем чувствовала себя.

Она не высказала больше никаких сомнений, хотя я видела, что они написаны на ее лице. Я была уверена, что и на моем лице написана сотня моих собственных. Не важно, что мы пытались скрыть, мы никогда не могли лгать друг другу. Мы были связаны сильнее, чем просто кровью. Близнецы не могли хранить друг от друга секреты, даже если бы попытались.

Я поймала ее пальцы своими и крепко сжала.

— Мы будем свободны, Монти, — прошептала я, улыбаясь ей. Она даже не стала протестовать против ненавистного ей прозвища, поскольку на ее лице тоже появилась улыбка.

— Свободны, — согласилась она, и в ее голосе я услышала то же удивление, что и у меня. Если бы мы только уцепились за эту надежду, то страх не смог бы ничего с ней поделать.

Мы обе родились здесь узниками; понятие свободы не было чем-то таким, что кто-то из нас мог полностью понять. И все же она звала нас по имени в тишине холодных ночей. Она шептала нам сквозь урчание наших пустых желудков. Это был голос, к которому мы никогда раньше не осмеливались прислушиваться, но теперь, когда мы осмелились, он кричал наши имена.

Я обняла ее и крепко сжала в объятиях, прежде чем направиться в ванную.

Когда я вошла в небольшое помещение, лампочка над треснувшим умывальником замерцала, и я вздрогнула, поспешив почистить зубы в ледяной воде.

Закончив, я посмотрела на себя в маленькое зеркальце, надеясь прогнать часть страха, который светился в моих зеленых глазах, прежде чем мне придется выйти на улицу. Зеркало было потускневшим, и по его центру тянулась неровная трещина, так что я никогда по-настоящему хорошо не видела своего отражения.

Мне было интересно, как я выгляжу в глазах других людей. Увидят ли они страх, который я пытаюсь скрыть? Хуже того, увидят ли они правду? Если кто-нибудь догадается, что мы собираемся бежать, тогда они могут рассказать вампирам. Сдав предателей, вы получите дополнительный паек и новую одежду. Я не могла ожидать лояльности от остальных людей в Сфере. У них были свои семьи, о которых нужно было беспокоиться, и они, не задумываясь, сдали бы нас.

К этому времени новости о наших тестах уже распространились бы.

Я начала расчесывать свои светлые волосы, распутывая путаницу, вызванную беспокойной ночью. Они свободно свисали до талии закрученными локонами. Я знала, что было бы практичнее состричь их, но я не могла заставить себя сделать это. Это было единственное, что я получила от нашей мамы. Всякий раз, когда я думала о ней, мне было трудно вспомнить черты ее лица, кроме длинных золотистых волос и ярко-зеленых глаз. Меня почему-то успокаивал тот факт, что я имела частичку ее, которая всегда была со мной, куда бы я ни пошла, даже если ухаживать за ними было тяжело.

Распутав узлы, я умело заплела волосы в косу, чтобы держать их под контролем. Я редко оставляла их распущенными в течение дня, несмотря на то, как сильно я их любила. Они привлекали слишком много внимания, а я предпочитала оставаться незамеченной.

Одной из сложностей, в которой я не нуждалась в этой жизни, было внимание мужчин. По крайней мере, ничего серьезного. За последние два года я встречалась с несколькими мужчинами. Мой типаж был в основном сосредоточен на горячих парнях, которые были придурками, чтобы я могла использовать их для секса, не беспокоясь о том, что влюблюсь в них, и при этом быть чертовски осторожной, чтобы не забеременеть. Каждый раз, когда кто-то из них просил превратить это во что-то большее, или если я начинала чувствовать к ним настоящую симпатию, выходящую за рамки оргазмов, я прекращала эту затею.

Отношения просто дают тебе кого-то еще, кого можно полюбить и потерять. Было достаточно тяжело постоянно беспокоиться о Монтане и отце, не добавляя к этому еще кого-то. Потеря мамы чуть не убила папу, и я все еще могла видеть боль ее потери, скрывающуюся под поверхностью, когда он думал, что мы не смотрим, даже спустя все эти годы. Так что мужчина не был отвлекающим фактором, которого я хотела или в котором нуждалась, а это значит, что мне не с кем было прощаться.

Как только я закончила, я направилась на кухню и принялась за большую порцию блинов. Учитывая, что в последнее время я часто пропускала первый прием пищи за день, чтобы сохранить наш рацион, я не видела вреда в том, чтобы побаловать себя сейчас. Мы все равно сюда не вернемся, и не было смысла оставлять это здесь. Кроме того, сытный завтрак был как раз тем, что нам было нужно, чтобы подготовиться к предстоящему дню.

На запах еды появился папа, и я выложила первую тарелку. Его волосы были черными, как у Монтаны, но теперь в них пробивались несколько седых прядей. Он с энтузиазмом улыбнулся, глядя на еду, когда я пододвинула ее к нему, но улыбка не коснулась его глаз, его беспокойство по поводу наших планов явно давило на него.

— Ты готова? — Серьезно спросил он.

— Нет, — честно ответила я. — Но как я могу быть готова убежать от всего, что я когда-либо знала? Хотя я взволнована, разве это не безумие.

— Это не так. Ты знаешь, как долго я ждал возможности показать вам реальный мир? Показать вам все то, о чем я рассказывал? Я знаю, что это воплощение опасности, но я тоже взволнован, малышка.

Я улыбнулась с облегчением, увидев в нем тот же огонь. Может, я и не унаследовала его внешность, но у нас был одинаковый дух. Монтану всегда больше завораживали романтика и волшебство в его рассказах, но я всегда любила их за приключения. Хотя я никогда не думала, что смогу увидеть, что таит в себе мир за пределами нашей Сферы, я мечтала об этом каждую ночь, сколько себя помнила. Я хотела быть Ясоном, ведущим аргонавтов на поиски Золотого Руна, или Геркулесом, сражающимся с Гидрой. Ужасающим образом все мои желания сбывались, приключения сами по себе появились, а приз — гораздо большее сокровище, чем то, о котором говорилось в историях, если только мы сможем зайти достаточно далеко, чтобы его заполучить.